Кристина Выборнова, Наш новый лес

Глава 2

Утро было серым и хмурым. Я встала с кочки, пытаясь припомнить хоть одну ночь, когда я так же ужасно спала. Из-под лежащих у болота бревен бессильно торчали русалочьи хвосты. Целый сонм духов бился над уничтожением железной пивной банки, но только отбивал себе глаза своими же лучами.

Съев без аппетита несколько листьев, я решительно достала ненавистную лягушачью пластинку и, водя пальцем по годовым кольцам, начала постигать основные лягушачьи падежи. Пластинка заунывно квакала. Я слушала, чувствуя, что сейчас начну уменьшаться в размерах от огорчения. Из-за этого мне приходилось потихоньку расти на всякий случай.

– Ты чего тут растешь, гриб-поганка! – раздался сзади Сашкин голос. – Дорастешь до трех метров. Тебя наверняка увидят. Кончай свою учебу, у нас сейчас будут выборы старосты леса, а заодно все обсудим, что касается туристов. Садись сзади, – Сашка приглашающе похлопала по метле.

– Я ногами, Саш, – ответила я, и, бросив лягушачий диск в болото, чтобы его не стащили вездесущие туристы, побежала за ней по верхушкам травы.

Собрание мы проводили в самой чаще и на максимальном отдалении от туристов. С выборами старосты разобрались быстро: ей стала самая взрослая из нас – русалка Делла, а заместителем – дух Роман. Дальше пошло тяжелее: стали обсуждать вопрос с туристами.

Наступило молчание.

– Нужно как-то им спесь-то поубавить, – проскрипела лесная фея.

– Меры пресечения? – догадалась я. – А какие?

– Как бабушка учила: кто нарушит лесной закон, того пугать и съедать, – высказался брат Сашки, внук той же Бабы-яги.

– Я не согласна, – тихо сказала я. – Мы что, каменный век?

– В новый лес – с новыми порядками! – крикнула Сашка. – К тому же, есть-то их придется нам, бабам-ежкам и кикиморам. А нас сколько?

– Тридцать, – подсказала я.

– А туристов человек двести, да еще и все время сменяющихся! Хорошо устроились, мухоморы, всех нам лопать, да?!?!

– Тихо, – на правах старосты шикнула Делка. – Не будем впадать в крайности. Нам и правда нужен современный лес. Значит, нужно действовать методами психического давления, такими как: явление в сны, завывание поблизости лозунгов о сохранении чистоты леса и тэ дэ, и тэ пэ.

– Записал, – сказал конспектирующий речь Делки оборотень.

– Первыми, небось, пойдут пугать кикиморы? – грустно спросила я. Делла надулась:

– Ну, как наиболее компетентные в этом вопросе, как знатоки леса…

– А может, тебе поселиться в душевой у туристов? – ехидно спросила Сашка. – Или в столовой, в баке с водой…

– Чего, кроме меня нет никого?! – закричала Делла, забыв об официальности. – Вон Машка с Веркой пусть селятся в душе, они любят шампуни.

– А танцев у нас теперь совсем не будет? – буркнул брат Сашки. Вокруг завозмущались.

– Да вы что?! – воскликнула Делла. – В кои-то веки остались без старших! Ритуальные пляски через день, а на полнолуние всеобщая пляска с пением!

– Ура! – закричали мы.

– Ну раз так, то можно и поработать, – сказала я и хлопнула старосту по мокрому плечу, так как от радости доросла до дерева, на котором она сидела.

– А среди нас, между прочим, есть еще и недоучившиеся, – ехидно подлила тины в воду тускло светящаяся фея с желтыми волосами. – Надо их старших родственников обязать заниматься с ними.

Я про себя прикинула, которые из моих родственников старше меня. Оказалось, что все. Значит, можно ожидать, что меня пятнадцать раз заставят послушать лягушачий диск и собрать коллекцию мха и водорослей.

Я оглядела родственников. Все они успокаивающе пошевелили носами, дескать, нам с тобой заниматься неохота. Фея злобно затрепетала, но собрание уже расползлось кто куда.

– Пойдем, шикарный овраг нашла, влажный, – шепнула мне Сашка. Я понеслась за ней, по дороге попросив у лешего диск с соловьем и грачами.

В овраге мы улеглись на влажное дно и, водя пальцами по дискам, принялись болтать о том, что мы оденем на пляску. Однако наша идиллия длилась недолго и была прервана звонким детским криком:

– Мама, гляди, овраг! Ой, как там птицы поют!

Сашка с испугу закрутила диск не в ту сторону. Наоборотное карканье грачей, видимо, заинтересовало уже не только ребенка, но маму и даже папу.

– Никогда не слышал таких птиц! – удивленно сказал этот самый папа. – Где они, Антоша?

– На деревьях, – ответил сынок.

Мы и вправду взмыли на деревья, поскольку больше спрятаться было негде. Диски уже не крутились, но эхо еще повторяло наоборотное карканье. Излишне любопытное семейство принялось рыскать по оврагу, радуясь непонятно чему.

– Может, пугнуть? – неуверенно шепнула Сашка.

– Только не лицом, – ответила я. – Лица у нас еще пока не страшные. Давай звуком.

Сашка зарычала. Я издала режущий слух нарастающий звон, национальную песню всех кикимор.

– Ой, что это, твой пейджер? – сказала мама папе.

– Ай, я боюсь, – единственный понял нас правильно Антоша. Семейство удалилось.

– Насколько же дети лучше взрослых, – нежно сказала я.

– Но в турлагере не одни дети, – мрачно произнесла Сашка. – Нет, Делка права, таких остолопов пугать надо в лоб и не звуками, а явлениями.