Кристина Выборнова
писательница Кристина Выборнова, детские книги, фантастика

23.09.2125 года.

Последний день отладки развлекательного симулятора «Детектив» (автор идеи и главный сценарист Л. Зотова, главный разработчик А. Марков).

Вспомогательные персонажи (нейронные сети с нановоплощением «Ирочка», «Светляк», «Оно», «Андрей», «Карга» и. т. д.) успешно запущены, взаимодействуют. Место хранения программ – 33 и 34 серверы.

Окружающая среда – успешно отлажена, сбоев нет, на персонажей и людей реагирует. Персонажи успешно действуют в соответствии с заданной сюжетной линией.

В 23 часа 30 минут запущен главный персонаж – нейронная сеть с нановоплощением «Колин». Успешно взаимодействует с другими персонажами, самообучается. Сбоев нет. Место хранения программы – 35 сервер.

 

Глава 1

 

- Ну, Лидочка, спасибо вам! Даже и не ожидал, что так хорошо получится, - пожилой главный разработчик Александр Марков – высокий, сутулый, с гладкими седыми волосами, встал с кресла, пытаясь распрямить спину, и с удовольствием посмотрел сначала на мирно гудящий мощными компьютерами зал поддержки игры, а потом – на молодую женщину, которая тоже в это время как-то тяжело и неловко слезала со своего мягкого красного стула.

Несмотря на то, что ей, видимо, еще не было тридцати, Лидочкой ее мог решиться назвать не каждый. При светлых волосах, забранных в хвост, растрепанной отросшей челке и детски гладком лице, подбородок ее был раздвоен, большие пухлые губы - плотно сжаты, углы их – опущены вниз, а на прямом мягком носу виднелась довольно-таки существенная горбинка. На лбу, выглядывающем из-под челки, были горизонтальные морщины, а вертикальные залегли между темными прямыми бровями. Глаза у нее были глубоко сидящие, но большие – темно-серый цвет соседствовал в радужке с карим, отчего взгляд казался весьма тяжелым. Возможно, поэтому женщина избегала смотреть в лицо собеседникам, когда с ней разговаривали, и то и дело сумрачно и нервно косилась в сторону.

В центре разработки игры, где многие программисты и сами не отличались адекватным поведением, таким манерам автора идеи и главного сценариста писательницы Лидии Зотовой не очень удивлялись. Писатели вообще чудаки, чего с них взять… Людей же, знающих произведения Зотовой, удивляло, скорее, с чего это писатель-фантаст взялась вдруг разрабатывать сценарий и героев игры-симулятора о работе сыскных органов двадцатого века.

Лидия своих мотивов никому не объясняла, однако когда дошло до дела, оказалось, что у нее имеются уже и очень подробно проработанные персонажи, и наметки некоторых загадок, которые будут расследоваться совместно программами и живыми людьми, засунутыми в симуляцию; и, что самое главное, крайне харизматичный образ главного героя со странным именем Колин Александрович Розанов. Писательница даже принесла самолично изображенный ею портрет этого героя и, хмурясь, пояснила, что он не слишком похож на то, что она себе представляет, но лучше у нее все равно не выйдет, а это можно взять за основу. Разработчики 3д облика, который создавали миллиарды нанороботов, связанные между собой в соответствии с программой, были рады и этому.

Группе же программистов, писавшей нейронную сеть, Лидия принесла почему-то не напечатанный, а написанный крайне неразборчивым почерком, да еще и на старом и мятом листке бумаги, список основных черт характера, привычек и даже недостатков героя. Так что нейронная сеть «Колин» вышла, можно сказать, парнем хоть куда. Облик его, манера одеваться и говорить, колебались между хиппи и металлистами двадцатого века, но сверху был добавлен живой ум, находчивость, а также насмешливость и проницательность а-ля Шерлок Холмс. Кто-то из разработчиков даже в шутку предложил прирастить 3д модели к нижней губе глиняную трубку, а к длинноволосой голове – клетчатое кепи. Писательница нервно посмеялась и, замолкнув, мрачно сказала: «Только попробуйте». Пробовать не стали.

- …Хорошо все вышло, да, Лидочка? – повторил главный разработчик, поворачиваясь к писательнице. Та, отвернувшись, кивнула:

- Вроде бы неплохо. Завтра я попробую сходить в симулятор, посмотрю, как они на меня среагируют…

- Правильно, сходите. Особенно внимательно главного героя отсмотрите – не повторяет ли он слова в разговоре, не несет ли ерунду – если что, сразу мне скажите, будем исправлять. Нейронная сеть получилась очень разветвленная, неизвестно, не станет ли, как говорится, глючить. Внешность тоже поглядите – если там, к примеру, руки расплываются, или ноги начинают в трех местах гнуться, или глаза на собеседника не смотрят, это тоже к нам.

- Конечно, конечно. А… Вы сами туда не хотите?

Марков засмеялся:

- Да нет, я уже староват для таких фокусов, это вам, молодежи, интересно. Меня там смех пробирать начнет, не дай бог. Я и так как прочитаю биографию главного героя, аж чаем давлюсь. Ну просто все силы мира ополчились на беднягу! И в детдоме-то он с сестрой рос, и опеку-то над ними получили сотрудники посольства Нигерии – такое вообще было возможно в двадцатом веке?

Писательница пожала плечами:

- Почему нет? Тогда много что было возможным, вот, как и сейчас…

- Ну хорошо… И после выпускного-то вечера на них с сестрой напали некие абстрактные хулиганы, из-за которых герой попал в больницу, а сестра пропала без вести, потеряла память и нашлась лишь через десять лет. И поэтому он и пошел работать в милицию, чтобы, значит, отомстить… Ну просто граф Монте-Кристо в смеси с каким-нибудь телесериалом о старине!

Лидия кривовато улыбнулась и объяснила с отрывистым смехом, по-прежнему избегая взгляда собеседника:

- Ну, это же игра, рассчитанная на широкую аудиторию… Так сказать, ширпотреб. Да еще и для молодежи. Меня вот в детстве и юности подобные коллизии привлекали. Старина… Остросюжетность… Простота… Конечно, книгу бы я таким образом писать не стала, но здесь, по-моему, это все очень неплохо будет смотреться.

- Да уж, - кивнул Марков, тоже улыбаясь, но не криво, а широко и спокойно. – Моя дочка была помладше, тоже выдумывала себе каких-то там идеальных принцев.

- Ладно вам, какой же Колин принц? – подняла брови Лидия.

- Такой, модернизированный… Пойду-ка я к автомату, с утра не ел… Вам котлету синтезировать?

- Нет, не надо, - резковато отказалась писательница, и, засунув руки в карманы широких бежевых брюк, побрела следом за разработчиком, говоря ему в спину:

- Все-таки я с вами не соглашусь. Разве он принц и идеал? У него отрицательных черт не намного меньше, чем положительных. Он же какой? Резкий, невежливый, зависимый от своего изменчивого настроения. Нравственные принципы – неустойчивые, понятия о хорошем и плохом самые странные – скажем так, утилитарные. Склонность к выпендриванию, пусканию пыли в глаза. Я уже не говорю про дурацкие привычки вроде обгрызания ручек, жевания резинки или ночные хождения из угла в угол. Вот он каким должен быть!

- Таким и будет, если программы нормально заработают, - успокоил разошедшуюся писательницу Марков, подходя к синему автомату еды и нажимая большую прозрачную кнопку с надписью «котлета куриная с гарниром». – И потом, ладно, это-то вы все правильно сказали, а как насчет того, что он умеет играть на фортепиано, аккордеоне, гитаре, флейте, а также петь; хорошо рисовать, профессионально кататься на коньках, стреляет почти без промаха, сочиняет стихи, знает несколько видов борьбы, и, в довершение всего, умеет ходить по канату, потому что вы выдумали, что он в детстве посещал цирковую студию? А? Это что, обычный человек?

- Ну, не обычный, конечно, - не сдалась Лидия, в пылу спора даже взглянув собеседнику в лицо, - однако подобные люди – не такая уж и редкость. Я и сама умею кое-как рисовать, играть, петь и танцевать. Не говорю про стихи, все-таки это часть моей профессии. Что же я, идеал теперь, что ли? Он же все это умеет, - кроме того, что относится непосредственно к его работе, - не на высшем уровне, а на среднем. Потом, я же не говорю, что он был круглым отличником в школе и медалистом в университете. Он и университет-то недавно окончил, без отрыва от работы – то есть почти в тридцать два года…

- Вы так о нем говорите, будто он живой! – хмыкнул Марков и, взяв из специального углубления сгенерированную куриную котлету с неразборчивым гарниром, подозрительно поковырял ее пластмассовой вилкой. – Слушайте, а котлета-то рыбная! Опять отдушки перепутали…

- А, - сказала писательница без интереса и быстро поправила замявшийся воротник коричневого свитера крупной вязки. – Действительно… Понимаете, некоторых героев я очень хорошо прорабатываю, так что они в моем сознании буквально оживают.

- Ну, это правильно, - поощрительно кивнул Марков. – Это так и надо.

- Да… А этого героя я придумала давно, только все думала, куда же его пристроить… И вот представился шанс.

- Нет, вы, все-таки, молодец, знаете, чем зацепить – меня обе внучки уже задергали, так хотят в этой симуляции побывать и посмотреть на нашего героя-благородного разбойника, то есть сыщика.

- Да? Ну так пусть хоть завтра приходят, вместе со мной пойдут, а я за ними послежу.

- Спасибо, конечно… Поглядим. Только вы уж им, пожалуйста, Лидочка, объясните, что это все не настоящее, а симуляция, и что персонажи – не люди, а структуры из нанороботов, управляемые нейронными сетями с серверов.

- А вы им что, не объясняли этого? – писательница наклонилась и нажала на синем автомате кнопку с надписью «уха». Марков по-стариковски вздохнул.

- Каждый день твержу. А они, типа вас, обо всех героях как о живых говорят… Только вы-то – понятно, автор, но эти девицы четырнадцати лет… Нина еще ничего, а Настя – ну такой романтик! А ведь они близнецы вроде как, должны быть характерами похожи.

Лидия молча достала из углубления тарелку дымящейся ухи, с усилием оторвала по ошибке приросший к тарелкиному краю кусок хлеба, понюхала и подняла брови:

- Куриный суп. С ума сойти. Может, тут просто кнопки перепутаны?

- Космонавт без ракеты, сапожник без сапог, - досадливо сказал Марков. – Полный зал программистов, едим черт знает что… Пятнадцать лет работаю, ни разу не ел тут нормально.

- А вы сами возьмите и отладьте.

- Делать мне больше нечего, как мои внучки говорят… И так от мониторов в глазах рябит. Вы вообще как эти объемные изображения переносите? А вот я как-то больше двумерные люблю – ну зачем мне, чтобы при программировании буквы летели в глаз? Я вас заболтал, вам идти уже надо, - посмотрел он на Лидию, которая, успев быстро заглотать маленькую порцию своей куриной «ухи», медленно переминалась с ноги на ногу.

- Что? – сказала она. – А, ну да. Я пойду. Всего доброго.

Открыв дверцу сбоку синего пищеавтомата, она кинула туда пустую тарелку, и, сутулясь, направилась к лифтам.

Оказавшись в освещенной скудной желтоватой подсветкой кабине, Лидия увидела свое отражение и, нервно дернувшись, быстро отключила зеркала. Стены стали матовыми. Двери лифта закрылись. Писательница хотела было нажать на кнопку первого этажа, но вдруг передумала и как-то воровато-поспешно ткнула в цифру 18 – это был этаж, где находилась серверная.

На восемнадцатом этаже подсветки было еще меньше, чем в лифте – тоненький ряд голубоватых лампочек. Блестящий темно-синий пол и такого же цвета потолок и стены отражались друг в друге, множа странные темные пространства. Лидия вышла из лифта в короткий гулкий коридор с высоким потолком и прошла через него в громадный зал без перегородок, занимающий весь этаж. Вдоль его стен тесными рядами стояли пронумерованные сервера, приглушенно завывали мощные системы охлаждения. В самом зале тоже было холодно, как на северном полюсе. Посреди него, возле столика с терминалом, отслеживающим работу серверов, откинувшись на мягком стуле, дремал бородатый и непричесанный молодой человек в двух свитерах с подогревом, лыжных брюках и огромных ботинках. Ботинки видны были особенно хорошо, потому что дежурный закинул ноги на столик терминала.

- Вам чего? – тягуче спросил он сквозь сон и шмыгнул носом, видимо, от холода.

- Хочу посмотреть, как работает нейронная сеть главного героя, она на 35 сервере, - скороговоркой выпалила писательница. Дежурный повернул голову на один градус.

- А, Лидия Ивановна… Да все там нормально, если что, у меня бы отобразилось, - он показательно тряхнул ботинком.

- Я говорю, просто хочу посмотреть, как она работает. На экран ее можно вывести?

- Да выводите пожалуйста, только потом не забудьте выключить…

Лидия кивнула и подошла к 35 серверу, напоминающему внешне большой черный шкаф с утопленным в нем трехмерным экраном. Некоторое время она с какой-то потусторонней улыбкой прислушивалась к равномерному гудению и потрескиванию, которое издавала машина, потом резко оглянулась на дежурного, тихо ойкнула, и, потирая сведенную шею, включила экран. Тот медленно зажегся, и в его объемной глубине, как на дне колодца, завиднелось нечто, вроде светящегося рыболовного невода с грузилами, спутанного в большой ком. Невод медленно перемещался сам в себе, образовывая новые ячейки и стирая старые. Нейронная сеть то ли обучалась, то ли обрабатывала какую-то информацию – в запущенной игре было загружено несколько проходных жизненных сценариев, чтобы симуляция, работая вхолостую, усложняла и развивала героев. Лидия прикрыла глаза, глядя на невод. Она пыталась представить, как на четвертом этаже, в огромном зале, который ловко имитирует Москву 20 века, после включения программы носящиеся беспорядочно в воздухе нанороботы структурируются, сцепляются и образуют настоящего на вид молодого человека – высокого, с длинными каштановыми волосами, в кожаной куртке и вареных серо-голубых джинсах, который, только появившись… Что сделает? Если все нормально, то должен как ни в чем ни бывало пойти на свою «работу» - в программу всем героям было заложено нечто вроде воспоминаний об основных моментах их жизней, так что они, условно говоря, и не заметят момента включения… Хотя, как можно вообще говорить «заметит» о компьютерной программе? Лидия усмехнулась – как бы самой не забыть, что все это не настоящие люди…

Еще раз воровато оглянувшись на дежурного, она сменила изображение нейронной сети на 3 д модель главного героя. Модель ее не особенно порадовала. Она стояла на крутящейся подставке недвижимо, как фонарный столб, и смотрела вникуда пустым взором больших карих глаз. Смуглое лицо ее не имело совершенно никакого выражения. Писательница досадливо вздохнула, махнула рукой и, пробормотав: «Тоже мне принц. Воплотили мечту, называется…» - выключила экран.

- Уходите? – проснувшись, поинтересовался дежурный.

- Угу, - сказала она и, оглянувшись на 35 сервер, быстрым шагом двинулась по гулкому залу к лифтам.

 

Глава 2

Ездил сегодня с Женьком и Андрюшкой за город, осматривать место происшествия. Погодка была для моей Снежинки нелетная: полчаса я упрашивал ее завестись, и еще минут двадцать – не глохнуть. Поехать она, вроде, соизволила, но вела себя настораживающее. Всю дорогу Женек, как самый умный, задавал мне страшные вопросы типа «А чего это у тебя пальцы стучат?» или «А чего это ты так ревешь на подъеме?». У него странная привычка отождествлять человека с машиной. Наконец я сказал ему, что если у меня что и стучит, то только зубы, поэтому лучше бы он прекратил умничать и попытался включить отопилку. Слово «попытался» я употребил не зря: как только коллега ткнул в кнопку, полусломанный вентилятор взревел каким-то совершенно невыносимым для уха звуком. Пришлось его отключить и мерзнуть дальше. Долго ли, как говориться, коротко, доехали мы до дремучего леса, и вот возле него-то и застряли. Я-то, зная Снежинкин нрав, этому даже не удивился, как не удивился и тому, что из наших мобильников мой разрядился, Андреев не ловил, а Женькин работал на последнем заряде. Этот НЗ мы решили поберечь и принялись чиниться.

Я не стал вводить ребят в заблуждение умным лицом, и честно признался, что я такой дурак, что ни хрена не разбираюсь в собственной машине, а потому прошу ко мне не апеллировать. Андрюша не умел даже водить и понимал в механике еще меньше меня, а Женек, как оказалось, умел чинить машины только на словах. Поэтому дело кончилось тем, что мы вызвали себе на подмогу ребят, ожидающих нас на месте происшествия, выпустили Тобика погулять в лес, а сами, усевшись на бревнышке, как три Аленушки одна другой больше, развели в снегу костерок и грели над ним руки.

Наши спасители приехали к тому моменту, когда мы уже жарили колбасу, снятую с Андрюшкиных бутербродов, и, начихав на долг службы, присоединились к пикнику с тем большим удовольствием, что у меня в аптечке нашлась бутылка спирта.

Часа через три кто-то вспомнил, что нас дожидается убитый, на что полупьяный Женька, махнув рукой, сказанул:

- Можно не торопиться, сейчас же холодно, сохраниться свеженьким…

Ребята пошли ржать… Вот уж смех-то, действительно. На самом деле, если вдуматься в то, что человек погиб, и представить, что сейчас с его семьей… Но мы уже привыкли не вдумываться. И конечно, нельзя постоянно страдать, видя тысячи убитых. Сам свихнешься и повесишься. Жить, может, и не очень-то хочется, но надо, и надо найти тех, кто прикокал этого невезунчика, хотя по нашим-то законам их даже не расстреляют. А если бы и расстреляли, то что? Ему-то, который помер, легче, что ли? Ему даже не все равно, потому что больше нет никакого его. Враки это все про ангелов и чертиков, испытал лично на себе: отрубился после выстрелов и, могу поклясться, через секунду открыл глаза, а кругом уже больница, надо мной пляшут врачи и толдычут про клиническую смерть и неделю комы, а меня это даже не впечатляет, потому что мне будто фильм пересказывают...

…Такие вот глубоко философские сентенции изрекал я мысленно, вслух продолжая хихикать вместе со всеми… О, сила коллектива.

* * * * * * * *

Будильник заиграл нежную мелодию, которая делалась все громче и громче с каждой секундой, увернулся от руки Лидии, прокатился по столу и упал вниз, продолжая играть, как три сводных оркестра. Растрепанная Лидия в ночнушке соскочила с постели на пол, поймала зловредные часы и нажала на большую красную кнопку сбоку. Будильник умолк.

Лидия хмыкнула и, плюхнувшись обратно в кровать, закинула руки за голову. По утрам и перед сном ей в голову обычно приходили самые удачные сюжеты. Но сейчас мысли повернули не в том направлении. Она пыталась вспомнить, когда в первый раз придумала Колина. Лет в пять… Или раньше? Ну, не в три же года… Правда, тогда он был немного другим, но характер… И лицо… Откуда она вообще это все взяла, ведь в пять лет ее не волновали никакие чаяния, связанные с личностями мужского пола, кроме, может быть, того, принесет ли папа с работы светящийся леденец и успеет ли сунуть ей, пока мама не увидит, не скажет, что это гадостная химия и не выкинет конфету в мусорку…

А может, она его и не придумывала? Может, увидела где-то похожее лицо – по телевизору, например… Лидия снова нахмурилась, пытаясь вспомнить. Нет, телевизор здесь ни при чем. Ну ладно, бывает, что персонажи берутся из ниоткуда, но чтобы они оказались настолько реальными, что прошли со своим автором через всю его почти тридцатилетнюю жизнь? Мда, редкость, конечно, но факт есть факт.

Этот главный герой ее детских фантазий с течением времени постепенно обрастал собственным миром, а мир – другим населением. Вначале маленькая Лида придумала, что Колин будет добрым волшебником, но это показалось ей скучноватым. Злым волшебником хорошего героя делать было вроде неправильно, и на некоторое время мечтания застопорились. Возобновились они с новой силой в одиннадцать лет, когда Лида увлеклась историей и прочитала книгу о старой Москве. Книга понравилось ей ужасно. Каждый день девочка прямо-таки рыбкой ныряла под греющее невесомое одеяло, закрывала глаза и погружалась в мир, где не было пищесинтезаторов, а люди смотрели двумерные телевизоры, ездили на заводящихся ключами рычащих машинах и то и дело стреляли из пистолетов с пулями в разнообразных бандитов. То есть, конечно, не все люди стреляли, а только сыщики, или милиционеры, или и те и те… Мир получался очень интересным, не хватало только главного героя, к которому можно было бы привязать сюжет. И тут Лида вспомнила про своего доброго-недоброго волшебника и обнаружила с удовольствием, что он по манерам поведения как раз подходит к тогдашнему времени.

Так и появился гениальный сыщик Колин Розанов со всей его захватывающей дух биографией, а рядом с ним будто сами собой возникли и остальные герои – и ворчливая начальница отдела по расследованию особо тяжких преступлений по прозвищу Карга, и скромный ответственный Андрей, и разбитной Женек, и завсклада оружием – женщина по прозвищу Оно, и пропахшая духами стриженая ежиком Красавица, и многие другие. Лида знала их характеры, привычки, поведение, и иногда так погружалась в свой выдуманный мир, что потом никакими силами не могла заставить себя поверить, что на самом деле где-нибудь на свете не живут именно такие люди. Родители, замечая не совсем нормальную мечтательность Лиды, все-таки особенно к ней не приставали, решив, что когда она вырастет и влюбится в настоящего человека, все это само по себе сойдет на нет.

Лида выросла и в 16 лет влюбилась. В собственную же мечту, Колина Розанова. Он к тому времени представлялся ей до мельчайших деталей, она теперь даже легко могла бы говорить от его имени. Мечта, кроме всех прочих достоинств, отличалась еще тем свойством, что взаимность чувств была Лиде, а точнее, ее мысленному воплощению себя самой, гарантированна. Имея, таким образом, вполне разделенную любовь, и к тому же занимаясь сочинением фантастических стихов и рассказов, девочка даже не особенно интересовалась сверстниками – по сравнению с Колином, они, конечно, никакой критики не выдерживали. Сверстники тоже как-то не очень обращали внимание на странную девчонку, которая имела привычку сутулиться, что-то бормотать себе под нос и зыркать искоса черными глазами, да еще к тому же ходила не на дискотеки, а во всякие там студии и кружки.

Во время учебы в университете Лида, наконец-то, пригляделась к настоящему человеку, то есть к собственному однокурснику, и даже провстречалась с ним целый год, но потом ей стало ужасно скучно. К тому же, однокурсник, будучи таким же сочинителем прозы, как и она, все время критиковал ее произведения и восхвалял свои, так что в конце концов они поругались в последний раз и расстались. Лида с удивлением обнаружила, что не испытывает по этому поводу особенных сожалений. И, уже не с удивлением, а даже с некоторым ужасом, она поняла, что и понравился-то ей однокурсник потому, что был высоким с карими глазами, чуть похожими на глаза Колина, как она их себе представляла.

Она попыталась взять себя в руки, и довольно долгое время мечтала по минимуму, только иногда записывая для себя очередные события, происходящие в ее мысленной Москве 20 века. Лида старательно внушала себе, что любовь к собственному выдуманному образу, это, в сущности, эгоизм на грани паранойи, и если она это не прекратит, то у нее есть все шансы закончить свои дни в сумасшедшем доме, похлопывая саму себя по плечу и распевая песни с хором внутренних голосов…

Вроде бы, получилось отвлечься. Ее фантастические рассказы стали публиковать, ей предложили издать электронную книгу, а перед самыми выпускными экзаменами в университете за ней начал ухаживать очень симпатичный юноша, к счастью, не коллега, а с факультета физики.

Лида радовалась еще целых полгода, пока до нее не дошло, что у физика смуглая кожа и длинные волосы, да и голос высокий, почти такого тембра, как у Колина. И что, кроме вышеперечисленных данных, особенными достоинствами он не обладает, и даже наоборот, не собирается читать ее книжки, зевает и смеется, когда она пытается рассуждать об иных планетах и Вселенной, да и вообще считает, что баба должна дома заниматься хозяйством, а не сидеть в бардаке и кропать всякую чепуху, за которую все равно мало платят.

Расставание с физиком повергло и саму Лиду и ее родителей в полное уныние. Лида мрачно прикинула, сколько ей, при ее-то профессии, придется затратить времени, чтобы найти того, кто мог бы выносить ее творческие успехи, не стискивая при этом зубы, а родители решили, что у дочери крыша поехала окончательно. Последовал бурный скандал, вследствие которого Лидия отселилась в пустующую бабушкину квартирку на окраине Москвы, откуда нужно было добираться до центра на воздушной капсуле, трамваях и метро. Так она и жила дальше, периодически издавая книжки и получая небольшие гонорары, редактируя на заказ какие-то чужие опусы и творя рекламные стишки вроде «наше печенье – просто загляденье» (за стишки платили больше всего).

Никаких новых ухажеров у нее не появлялось, впрочем, она к этому не так и стремилась. Не то, чтобы она верила, что в один прекрасный миг из-за ближайшего угла с лучезарной улыбкой на устах выскочит ее мечта, но с живыми людьми по-прежнему ничего путного не выходило, тем более что они сами не выстраивались в очереди перед Лидиным домом.

Многочисленные же записки о Колине валялись у нее в набросках и мозолили ей глаза, так что в конце концов она, поднапрягшись, объединила их в более-менее стройную систему рассказов и принялась думать, что с ними делать. На реализм, пусть даже исторический, рассказы не слишком претендовали, Лидия опасалась, что издательства над ней только похихикают, прочитав эти похождения отважных милиционеров. Подумав, писательница попыталась сунуть рассказы в кино в качестве сценария, однако киношники восторга не выразили. Зато, нет худа без добра, именно на киностудии Лидия познакомилась с разработчиком очень редких, но становящихся все более популярными игр-симуляций. Разработчику гиперболированные заслуги и достоинства героя полюбились, как родные: он хлопал в ладоши, взвизгивал и поднимал вверх палец, говоря, что такое публика с руками оторвет.

Так Лидия и стала главным сценаристом симулятора «Детектив», который, надо сказать, состоял не только из нановоплощений на четвертом этаже, а работал также и через интернет. Единственное, что тем, кто хотел побродить среди героев своими ногами, приходилось либо сразу платить существенные деньги за такое удовольствие, или же медленно тратить маленькие суммы в онлайн-варианте симулятора, пытаясь заслужить право увидеть героев игры, так сказать, воочию и поучаствовать вместе с ними в одном из «Дел» - детективной постановке со строго распределенными ролями.

Лида же во всю эту экономику не вникала. Она как будто впала в детство и уже ни о чем не могла думать, кроме того, что на ее глазах осуществляется ее мечта. Каждый день она вскакивала ни свет ни заря, мчалась в игровой центр и вертелась среди разработчиков, заставляя их до бесконечности переделывать 3 д модель, пока она не стала как две капли воды похожей на Колина; перекапывая свои детские записи, она приносила все новые и новые списки черт характера, которые потом, уныло чертыхаясь и обливаясь горячим кофе из автомата, пытались состыковать между собой разработчики нейронной сети.

После этого она настойчиво торчала над отладчиками, убеждая их, что герои симулятора не должны, даже если это происходит совсем редко, здороваться с человеком, к которому стоят спиной, при этом подавая ему руку назад, повторять одну и ту же фразу, пока не услышат ответ, дергаться, как экран неисправного телевизора, а также ходить по потолкам, стенам и деревьям виртуальной Москвы. Все вышеперечисленные действия кривоватые, косоватые, мигающие и похожие на одинаковые лысые манекены персонажи неоднократно проделывали во время отладки. Лидия иногда смеялась до колик, но при этом очень радовалась, что не может пока угадать, кто из этих уродцев Колин…

А сегодня они увидятся… То есть Лидия увидит свою мечту… То есть визуализацию программы, сделанной по разработанному ей характеру.

Лидия снова встала с кровати, нажала на стене вызов зеркала и с опаской посмотрела на себя. Ей вдруг пришло в голову, что она совершенно не представляет, как может на нее среагировать Колин. Ведь в мечтах она всегда выступала в роли благодушной и оптимистичной девушки, которая оттеняла порывистость главного героя, неизменно преклоняясь перед его многочисленными талантами, сама таковых не имея. К тому же, если посчитать, та девушка должна быть помоложе ее самой чуть ли не на 10 лет. Спрашивается, что он подумает, узрев вместо порхающей девчушки 28-летнюю писательницу, скорее меланхоличную, чем оптимистичную, у которой и своих талантов полно, а посему она не слишком-то преклоняется перед чужими? А если он, по образцу всех ее кавалеров, начнет хихикать над ее книгами?! А что если он ВООБЩЕ не обратит на нее внимания?!

Тут Лида потрясла головой. Спрашивается, где он эти книги прочтет. И вообще – программа на то и программа: скажут – будет хихикать, скажут – на голове ходить… А если попросить главного разработчика, то на нее будет обращено столько внимания, что она сможет мерить его килотоннами.

Успокоив себя таким образом, Лида собрала растрепанные волосы в хвост и одела давно приготовленный наряд в стиле старой Москвы – синий джинсовый костюм и малоудобные ботинки под названием «кроссовки». Времени поесть уже не оставалось, она и так почти опаздывала на воздушную капсулу – а следующую придется ждать еще минут двадцать!

Успела она в последний момент – стоящая на заряжающем столбе прозрачная капсула, доверху забитая стиснутыми людьми, уже захлопывала двери. Лида решительно пробилась внутрь и уперла ладони в скользкий пластик. Капсула пошумела, порычала, дозарядилась и ринулась вперед, к следующей электрической дозаправке.

На четвертой дозаправке измятая Лидия вышла и привычно нырнула в столь же забитый трамвай, а после трамвая – в метро. Проехав шесть остановок, она, наконец, оказалась у тридцатиэтажного черного блестящего здания игрового центра, вошла и поднялась на десятый этаж к разработчикам.

Те, ранние пташки, уже почти все были на своих местах. Как только Лидия вышла из лифта, ей немедленно помахал рукой Марков, рядом с которым переминались две тощеньких девчонки-подростка с веснушками и черными кудряшками. У правой девочки кудряшки были существенно длиннее и ухоженнее, к тому же она, в отличие от сестры, нацепившей рубашку и какие-то странные штаны чуть не до подмышек, была одета в серебристое короткое и блестящее платье.

- Лидочка, здравствуйте! – поприветствовал писательницу Марков. – Вот, значит, мои фифы. Нина – он кивнул на ту, что в брюках, - и Настенька.

- Здрасьте, - сказали близнецы.

- Привет, - пробормотала Лидия, как всегда отводя свои темные глаза. – Девочки, вы… Хотите пойти со мной?

Нина истово кивнула.

- Ага, классно было бы. Нас дед проинструктировал, мы ничего не напортим. Нанороботов не будем пытаться отковырять ни от кого.

- А вы познакомите нас с главным героем? – беспокойно и тихо спросила Настя. Лида передернула плечами так же беспокойно, как она.

- Я же с ним и сама незнакома. Но есть несколько путей для входа в текущий сценарий симуляции…

- Верно, - подхватил Марков. – Вы вот, например, учтите, что отдел мы поставили на формирование, то есть им не хватает многих людей – секретарей, помощников, извините, уборщиц и так далее. Если вы придете проситься на работу, персонажи воспримут вас адекватно.

- Ну да. А нам же лет мало, - скептически сказала Нина.

- Я что, не объяснял?

- Ничего ты не объяснял! Ты то с работы, то на работу, а потом телевизор смотришь!

- Ну ладно, сейчас объясняю: симуляция принимает в себя людей с четырнадцати лет. На данный момент там весна, объясните, что хотите немного подработать в школьные каникулы – будете разгребаться в архивах, складывать дела и вообще помогать.

- Это что же, если нас возьмут, нам туда придется каждый день как на работу ходить? – прервала деда Нина. На этот вопрос уже могла ответить сама Лидия, что она и сделала:

- Да нет, время в симуляции… Дискретно, то есть прерывно. Там важны не годы и дни, а сценарии. Обычно они не очень-то длинные, по нескольку часов. Главное, по возможности отыгрывать до конца один сценарий, чтобы не было сбоев в программе.

- Ой… - захлопала глазами Настя, - Скажите пожалуйста, Лидия Ивановна, а как же сами они не замечают, что у них не так время течет?

- Ну… - Лида пожала плечами, пытаясь представить себя на месте персонажей симуляции. Марков же просто расхохотался:

- Настюша, у тебя некорректные вопросы. Это все равно, что спрашивать, что чувствует электрочайник, когда закипает, или звонок, когда в него звонят. Да ничего он не чувствует! Он не живой. И они тоже. Просто запрограммированы на то, чтобы разговаривать и вести себя похоже на людей… Кстати, Лидочка, напоминаю вам, если где какую глюку встретите, не забудьте сообщить. А то у нас ведь, представляете, как раз вечером, когда вы ушли, один из персонажей на березе засел. Чуть всю логику не порушил – остальные герои взбесились.

- Объявили бы его сумасшедшим, материализовали бы ему скорую с санитарами, - резонно предложила Нина.

- Скорую-то скорую… Он на этой березе сидел за столом и чай пил. Еле замяли. И прохожих посмотрите, они иногда берут манеру задом здороваться. И собак бездомных тоже поглядите – была там говорящая собака, материализации перепутали. Вроде мы убрали, но мало ли что…

- Хорошо, - кивнула Лидия.

- Ну и ладно. Вроде все сказал. Поехали на четвертый.

На четвертом этаже было очень тихо. Из лифта все попали сразу же в небольшую белую комнату с высоким потолком. В противоположной ее стене виднелась серьезная на вид дверь из какого-то блестящего металла. Марков снова заговорил:

- Значит, заход у нас стандартный, из квартиры, которую вам, Лидия Ивановна, как автору, дали совсем близко – по карте если смотреть, через дорогу будет этот самый отдел. Время года в данном сценарии – начало весны, время суток – кажется, утро должно быть, хотя вы посмотрите по тамошним часам. Вот, Лидочка, девочки, держите передатчики, они сделаны под древние мобильники, чтобы персонажей не сбивать с толку. Если надо будет с нами связаться, наберете четыре четверки. В случае каких-то серьезных сбоев, когда вам срочно понадобиться выйти, сковырните вот этот предохранительный рычажок и нажмите на кнопку под ним.

- Это где череп нарисован? – спросила Нина, разглядывая древний телефончик с маленьким двумерным экранчиком.

- Это не череп… А может, и череп. Ну, ладно, неважно. Как только вы кнопку нажмете, связи между нанороботами ослабнут, симуляция пропадет, герои продолжат действие на серверах, а вы сможете спокойно выйти.

- А как нам выйти не спокойно? – поинтересовалась Нина.

- Для этого вам нужно опять попасть в ту же квартиру, откуда вы войдете в симуляцию. Как попадете, наберите код «три два один ноль», и выходите через кухонную дверь. Все понятно? Если мне надо будет с вами связаться, я попросту позвоню. Лидочка, девчонок одних никуда далеко не отпускайте, только вместе. Девочки, особенно Нина, если вы попытаетесь нарушать тамошнюю логику реальности, мне потом придется заново отлаживать нейронные сети многих персонажей. Ведите себя, будто все вокруг настоящее. Поняли?

- Поняли, - пропела Настя, а Нина молча и энергично кивнула, нетерпеливо поглядывая на дверь. Лидия нерешительно посмотрела туда же, слегка вздрогнула, и, стараясь унять озноб, тихо пробормотала:

- Ну что, пойдемте, что ли…

- Ни пуха ни пера! – весело пожелал им Марков, помахал рукой и с усилием отжал какую-то кнопку на толстой блестящей двери. Дверь пневматически зашипела и отошла от стены. За ней было совершенно темно.

- Барьер, - пояснил Марков. – Для нанороботов, чтобы не разбегались. Переступайте туда, а я дверь закрою…

Лидия в нерешительности задержалась, и первой в дверь ринулась Нина. Она беззвучно исчезла в темноте. Настя, оглянувшись, шагнула за сестрой. Лидия набрала воздуха, хотела зажмуриться, но забыла, и с широко открытыми глазами вошла в темноту.

 

 

Глава 3

 

Темнота исчезла, будто ее и не было. Вместе с ней исчезла и сама дверь. Лидия и девочки стояли на тесной старинной кухне с мебелью, сделанной под дерево, с раковиной и краном без сенсора (с двумя ручками - для холодной и горячей воды), газовой плитой, низкими жесткими табуретками и квадратным столом, на котором стоял неэлектрический чайник со свистком.

- Ух ты, какая старина! – в восторге протянула Настя и, подбежав к окну, отдернула тряпочные занавески, что были здесь вместо жалюзи. – Смотрите, какое солнышко! Там снег тает!

- Ни фига себе! – воскликнула Нина, тоже подбежав к окну. – Все как настоящее!

Лидия хотела присоединиться к девочкам, но задержалась у настенного календаря. Он сообщал, что сегодня третье марта 2000 года – самое начало 21 века! У нее встал ком в горле от волнения. Чтобы успокоиться, писательница еще раз оглядела кухню и весьма кстати обнаружила на тумбочке стопочку документов на нее и девочек – ну да, они же собрались устраиваться на работу… Просмотрев документы и машинально сунув их к себе в карман, Лидия подошла к подрыгивающим у ободранной батареи парового отопления девчонкам и выглянула в окно. Сразу же сердце ее опять подкатило к горлу. Она узнала облупленное светло-розовое четырехэтажное здание с большими темными окнами, которое виднелось через дорогу. Так она его себе и представляла, а 3 д моделеры постарались на славу…

- Нам нужно будет пойти вон туда, это и есть милиция, - пробормотала Лидия слабым голосом, вдруг ощущая настоятельную потребность просидеть все несколько часов до окончания сценария в квартире. Но девочки прямо-таки рвались на улицу, чуть ли не вылезая в окно.

- Погодите, - взяв себя в руки, четче сказала Лидия. – Одеться-то надо? На улице же холодно по сценарию… Пошли в комнату, там наверняка есть одежда.

Девочки не заставили себя долго упрашивать и друг за другом выбежали из кухни.

За кухней и вправду оказалась большая квадратная комната, в которой было сумрачно из-за задернутых штор. Лидия машинально похлопала в ладоши, пытаясь включить свет, мысленно обругала себя, вспомнив быт москвичей двадцатого века, и отыскала на стене выключатель. Круглая прозрачная люстра с тремя большими лампочками ярко вспыхнула, осветив голубоватые обои, темно-синий ковер на стене, топорный раскладной диван густого коричневого цвета, такой же коричневый журнальный столик, два громоздких кресла, пианино и стеллаж с книгами. Помимо этого в углу был большой старинный компьютер, а рядом с ним неожиданно оказался трехмерный телевизор!

Нина заметила это одновременно с Лидией, и, ткнув пальцем, радостно констатировала:

- Во. Глюка. Может, деду позвонить?

- Если хочешь, звякни.

- И какой дальтоник делал эту обстановку? – недовольно морщась, вздохнула Настя. Лидия мрачно покосилась на наглого ребенка – обстановку своего жилья она придумывала сама, и ей квартира показалась вполне уютной. Нина тем временем провела быстрые переговоры с дедом, положила трубку и триумфально показала в угол. Лидия невольно поглядела туда, и на ее глазах трехмерный телевизор сменился старинным двумерным, с большой надписью «рубин».

- Ну все, - сказала писательница решительно, не столько девочкам, сколько себе, – Одеваемся – вон на диване пальто, - и выходим.

Пальто, по милости разработчиков, были разных размеров, но совершенно одинакового фасона и серого цвета, напомнившего Лидии солдатскую шинель сороковых годов двадцатого века. Настя надела, расстроилась и сказала:

- Я как чучело!

- Ничего, - рассмеялась Нина. – Зато мы теперь не близнецы, а тройняшки! Если еще и шапки будут одинаковые, вообще умора!

Шапки оказались не одинаковые. Их попросту не было. Лидия сердито обшарила совершенно пустой шкаф в коридоре, где не имелось даже полок, махнула рукой и сказала:

- Ладно, пойдем так.

Нина уже открыла два замка наружной двери, и вся троица выбралась в гулкий холл с покрытым голубым кафелем полом. Тут же Настя взвизгнула и поспешно зажала себе рот: согнувшись в три погибели и громко кряхтя, этот кафель намывала грязной тряпкой совершенно настоящая на вид пожилая полная женщина в старинном платке и красном халате. От Настиного визга она вздрогнула и недовольно разогнулась. Лидия и девочки, будучи не в силах удержаться, в шесть глаз уставились на нее. «Живой 3 д персонаж», - парадоксально подумала Лидия. И вправду, совершенно невозможно было поверить, что эту сердитую полную женщину складывали тучи нанороботов, которых координировал двадцатый сервер, отвечающий за мирное население города.

- Чего такое? – наконец, недовольно подала хрипловатый голос 3 д модель. – Чего смотрим? Проходите, грязь не размазывайте… Стойте. Вы вообще кто такие?

- Меня зовут Лидия Ивановна, а это мои… Племянницы Нина и Настя, - представила всех Лидия и с умыслом протянула персонажу руку. Персонаж не повернулся задом, но и руку тоже не подал, а только отжал тряпку и проворчал:

- Ивановна… Тоже еще. Меня звать Ниной, как вон ее, Нина Михайловна я.

- Очень приятно. Ну, мы пойдем, - сказала Лидия. Но девочки все никак не могли оторваться от персонажа.

- А вам не тяжело пол мыть? – поинтересовалась Нина, ходя вокруг старухи, как кошка вокруг молока – видимо, проверяя, со всех ли сторон она объемная. – Может быть, помочь?

- Не надо, детка, что ты, - стремительно подобрел персонаж и расплылся в улыбке. – Это ж моя профессия, так сказать. Я уборщицей работаю через дорогу, у милиционеров. А сегодня у меня выходной. Вот, думаю, дай вымою холл к восьмому марта. Вот и намыла гостей. Вы давно переехали-то?

- Да нет, - сказала Лидия неопределенно. – Буквально недавно… Ну, всего вам хорошего, - она решительно взяла девочек за локти и потащила из холла. Персонаж снова принялся кряхтеть над полом.

Выйдя из подъезда на улицу, они зажмурились от солнца, отблескивающего от снега, от тающих на старом выщербленном асфальте луж и осколков пивных бутылок, валяющихся возле урны. Возле дома, оказавшегося девятиэтажкой, как на выставке или в музее, стоял плотный ряд старых колесных и бензиновых машин. Слышался приглушенный шум города, на голых деревьях сидели крупные черные вороны, по тротуару прогуливались несколько персонажей с колясками, сумками и собаками на поводках. Судя по лицам девчонок, им нестерпимо захотелось осмотреть каждого из них, поэтому Лидия предусмотрительно нажала сильнее на локти близняшек и потащила их мимо людей. Люди, все как один, удивленно и насмешливо посмотрели им вслед, кто-то хихикнул. Видимо, из-за одинаковых пальто. Лидия еще раз подосадовала на разработчиков – хорошо еще, что шапки были, в сущности, не нужны – хоть она и чувствовала некоторый холод, но все-таки по своей пронзительности он сильно отличался от того, как бывает холодно в настоящем мире настоящей ранней весной. Задачи простужать людей у разработчиков климата игры не было…

А идти им пришлось совсем недолго: они пересекли дорогу, шлепая по слякоти, которая не замачивала ботинок, и подошли вплотную к розовой четырехэтажке. Вблизи она оказалась еще облупленнее, чем издали. К тому же, на ней висели огромные тающие сосульки, одна из которых капнула прямо на макушку Нине. А та, вместо того, чтобы взвизгнуть, подняла голову и восхищенно уставилась на сосульку, будто на картину в музее.

- Девочки! – прошептала Лидия требовательно. – Хватит рот-то разевать! Ведите себя обычно.

- А Нинка так себя обычно и ведет, - сообщила Настя и хихикнула. Лидия раздраженно передернула плечами и подошла к черной входной двери, на которой висело мокрое бумажное объявление, что в «отделение номер 4 на постоянную работу требуются…» Далее шел длиннющий список профессий от собственно милиционеров до секретарей и уборщиц, и даже повара в столовой.

- Заходите, - сказала она девчонкам и, толкнув дверь, вошла сама.

Они попали в нижний холл здания, где была раздевалка и стеклянная клетушка с безмятежно дремлющим над газетой пожилым дежурным в форме – судя по погонам, он находился в чине лейтенанта. Больше в холле людей не имелось, зато имелся запах, ясно говорящий о том, что столовая все же работает, но делает это из рук вон плохо.

- Фу! – сказала Настя. – Хоть правда в повара к ним иди.

Нина, наоборот, вдыхала вонь, закрыв глаза от удовольствия и восхищалась шепотом:

- Во дают! И как они такое имитируют-то?!

- Нина, пошли, - прошипела Лидия и потянула девочек к охраннику.

- Куда это вы, тройняшки? – скучно спросила 3 д модель, проснувшись.

- На работу устраиваться! – слаженным хором гаркнули Лидия и близнецы. Персонаж удивился.

- Ну-ну. Ладно. Проходите на второй этаж, там общая комната. Вам либо к Вере Николаевне, либо к ее заместителю, Колину Александровичу…

Лидия кивнула и пошла вверх по сероватой лестнице. Девочки шли за ней, шепотом восхищаясь тем, как похожи на людей все персонажи. Лидия же поймала себя на том, что у нее подкашиваются ноги и хочется повернуть обратно. К концу лестницы она принялась страстно желать совершенно невозможных в контексте игры вещей – чтобы Колина не оказалось на месте, и он так и не объявился до конца сценария. Или объявился бы, но был бы похож на манекена в парике и здоровался спиной… В коридоре, куда они вышли с лестничной клетки, никого не было, и девочки тут же потянули вяло упирающуюся Лидию в первую попавшуюся дверь. Дверь вела в небольшой, ярко освещенный солнцем кабинет, все пространство которого съедали огромный стол со старинным толстым ноутбуком на нем и два кресла. И за этим столом, в одном из кресел, сидела, внимательно глядя на них, нейронная сеть «Колин», воспроизведенная нанороботами. Девчонки уставились на главного персонажа, Лидия же, наоборот, если и могла поднять глаза, то только на долю секунды.

Он оказался слишком настоящим. Одно дело было обобщенно представлять его себе, а другое – видеть, как в метре от тебя сидит молодой человек лет тридцати на вид, со смуглой кожей и длинными каштановыми волосами, которые подсвечиваются солнцем и лезут ему в глаза из-за ветра, дующего из распахнутой форточки. Можно было увидеть, что нос у него длинный и загнутый, почти как у индейца, подбородок раздвоенный, от углов глаз идут морщинки, которые часто бывают у людей с сильной мимикой, а сами глаза – неглубоко посаженные, карие, с черным ободком вокруг радужки и яркими голубыми белками, сильно блестят и смотрят не совсем прямо на них, а как бы чуть в сторону. Вначале Лидия подумала было, что это какие-то программные недоработки, но тут же вспомнила, что по ее же собственному сценарию у Колина иногда появляется небольшое расходящееся косоглазие из-за поврежденной мышцы левого глаза.

И точно: Колин моргнул, его глаза четко сфокусировались сначала на Нине, потом на Насте и под конец на Лидии – она постаралась не отводить взгляд, но у нее ничего не получилось – отвела. Персонаж же смерил свою создательницу и двух девчонок еще одним скептическим взором и сказал:

- Трое из ларца одинаковых с лица, если я не ошибаюсь? А чего женского пола?

Девчонки пооткрывали рты. Нина, судя по всему, пыталась представить, как где-то в сервере нейронная сеть «Колин» генерирует эти ехидные слова, Настя пялилась без всякой мысли в глазах, а Лидия тоже не сказала ничего вразумительного, потому что вслушивалась в голос. Он оказался почти таким, как она себе представляла, только настоящим: хрипловатый, но звонкий тенор. Особенности произношения, которые сама Лидия и разрабатывала, соединившись вместе, придали его речи большое своеобразие. Он по-молодежному растягивал некоторые гласные и сглатывал другие. Буква «д» у него звучала мягко, скорее, как «ть», а б почти как «п», зато «л» и «р» он произносил абсолютно четко, так что речь его непонятностью не страдала.

Колин вздохнул, сменил положение за столом и произнес:

- Вы чего, еще и глухонемые?

После этого он повторил тот же вопрос беззвучно, одной артикуляцией, сопроводив его быстрыми жестами языка глухонемых, - язык этот он, по сценарию, знал, в отличие от своей создательницы. Лидии ничего не оставалось, как с трудом помотать головой и ответить вслух:

- Нет. Извините пожалуйста, - она прокашлялась, – простите, – она прокашлялась еще раз.

- Бог простит, - сказала нейронная сеть и захихикала – смех у него оказался неожиданно низким по сравнению с голосом: Лидия, хотя сама это придумала, даже вздрогнула.

- А… Вы тут этот… Главный персо… Ну этот, который главный здесь? – решила помочь Лидии Нина.

- Ну… - отозвался Колин, закатывая глаза. – Я того… Как сказать-то… Этого-самого… Ну, типа да.

Настя в восторге залилась пронзительным смехом. Нина и Лидия просто молчали. Колин еще раз оглядел их, снова вздохнул и продемонстрировал свое блестящее логическое мышление:

- На работу, что ли, устраиваться пришли?

- Ага! – хором сказали Лидия и девочки. Колин впервые опустил глаза, прикрыл лицо ладонью и, постукивая по столу другой рукой, придушенно рассмеялся. Подняв глаза обратно, он все еще улыбался – зубы у него оказались крупными и белыми, понятно было, что прикус немного неправильный, но это его не портило.

- Ладно, три в одном, - сказал он, с явным усилием гася улыбку. – Вы кем хотели наняться-то? Уборщицами? И вообще, те, которые две боковые, вы не молодоваты часом?

- А у нас в школе каникулы, мы хотели чуточку подработать, - протянула Настя ангельским голоском, - Может, вам нужно что-нибудь разобрать, по папочкам разложить, отнести…

- А, это, голубушка, нам завсегда нужно, - с народным подвыванием в голосе согласился Колин, подпирая голову рукой. – Обрастаем макулатурой – страх сказать. Папки множатся как сплетни в деревне – в геометрической прогрессии. Словом, ладно, если разберете, будет вам спасибо и некоторые деньги. А ты чего скажешь, старшая сестрица? – в том же сказочно-былинном стиле обратился он к Лидии. Та, собрав всю силу воли, чтобы встретить его взгляд и сказать при этом что-то вразумительное, скованно произнесла:

- Я им не сестра, а тетя. У меня филологическое образование. Вам не нужны секретари? Печатаю я быстро… На машинке… То есть на компьютере… Ну, в общем, на том и на том, - она переглотнула и мысленно повторила себе «успокойся, это же программа. Как ты себя ведешь, так она и реагирует».

Программа подняла брови и сказала:

- Что же вы с вашим образованием к нам-то лезете. У нас тут половина народу Льва Толстого главарем мафии считает…

- Вот я их и просвещу, - улыбнулась Лидия, наконец-то взглянув прямо в глаза главному персонажу, - И потом, по-вашему, филологическое образование такое востребованное? А есть все-таки надо что-то…

Колин молча поглядел на нее, и Лидия, будучи спецом по выражению лица собственного героя, могла бы поклясться, что чем-то она ему не понравилась и брать он ее не хочет, однако он вздохнул и сказал со своим странным говором:

- Ладно, беженцы, садитесь, сымайте шинельки… Меня зовут Колин Александрович, он же майор Розанов. А вы у нас кто?

- Нина.

- Настя.

- Лидия… Ивановна. Зотова.

- Очень приятно оптом, - Колин наклонил голову и шаркнул ногой под столом, - документы у вас есть? Спуститесь на первый этаж, там отдел кадров, а в нем – такая суровая тетенька по имени, дай бог памяти, Елена Олеговна. Сейчас, погодите, я чего-нибудь напишу, что вы, типа, от меня…

Он пододвинул к себе неровно оторванный кусочек желтоватой бумажки и написал на нем что-то немыслимое крупным и совершенно неразборчивым почерком.

- Это вы русский или английский алфавит пишете? – улыбаясь, невольно спросила Лидия. Колин быстро взглянул на нее с таким сложным выражением на лице, что удивительно, как такую мимику смогли передать нанороботы, и сказал сдержанно:

- Мда, если вы даже мой почерк разбираете, вам сам бог велел идти в секретари.

С этими словами он вдруг поднялся из-за стола, загородив своей высокой фигурой солнечный свет, падающий из окна. Девчонки уставились вниз, видимо, желая посмотреть, как персонаж начнет переставлять ноги. Но персонаж долго развлекать их не захотел – он слегка отодвинул с дороги Лидию, протиснулся в дверь и быстрым шагом унесся по коридору.

- Это он куда пошел? В сервер? – спросила Настя, хлопнув глазами.

- Ой, малограмотная! – покатилась со смеху Нина. – Он же программа, он всегда на сервере. Просто по своим делам пошел – у них же тут сценарий.

- Пошли и мы по своим делам, - добавила Лидия. – Вниз, девочки. И не пяльтесь вы так на него, разве можно?

- А вы, тетя Лида, и сами пялились! – не полезла Нина в карман за словом. Лидия только рукой махнула, чувствуя жуткую усталость. Почему же она, автор и создательница этого образа, своим поведением вызывает в нейронной сети главного героя такую неприязненную реакцию? Почему она не нравится Колину?!

Машинально писательница направилась вслед за девочками обратно на первый этаж, машинально же сунула 3 д модели Елены Олеговны (Колин обычно называет ее Оленкой) документы, но думать ухитрялась о своем. Правильно говорит Марков – сапожник без сапог. Писательница ощущала себя совершенно чужой в своем придуманном мире. Хороший получился мир, все работает, все до ужаса настоящие, только она, Лидия, тут ни при чем. Видимо, получилось так же, как с ее книгами, которые она писала не для себя, а для других людей. Да и действительно, зачем писать для себя? А вот девчонкам симуляция явно понравилась.

- Тетя Лида-а! – окликнула ее уже, кажется, вполне освоившаяся Нина. – Мы в архив пойдем, нам сказали папки разбирать.

- А я с вами? – спросила Лидия.

- Не-е, вам сказали идти опять на второй этаж, туда, где большая комната. Там вы будете сидеть секретарем.

- Ладно… Не скучно вам тут, девочки? Происходить ничего толком не будет, пока дела не начнутся.

- Да вы чего! Ничего себе скучно! Все же вокруг – Нина понизила голос – Как настоящее!

Лида усмехнулась и, по своему обыкновению резко повернувшись, двинулась опять на второй этаж.

Мимо кабинета нейронной сети «Колин» она проскочила чуть ли не бегом – пусть себе сидит, зачем ему мешать… И вошла в распахнутые двойные двери, за которыми начиналась большая и вытянутая в длину, как аудитория в университете, светлая комната с бежевыми стенами, рядами столов с несколькими компьютерами и серыми шкафами картотеки. Лидия внимательно оглядела все и немного повеселела – в точности, как она себе и представляла.

В комнате было несколько человек – основные персонажи. У окна сидели и шепотом чесали языками светловолосая женщина лет сорока с большими носом и усталыми бесцветными глазами, и модно разодетая девушка со сложной, как бы обгрызенной стрижкой – Светочка и Ирочка. Подполковник Бореев по прозвищу Бармалей, огромный человек с дремучей бородой, отдуваясь, играл в шахматы с маленьким пожилым обрусевшим китайцем, сложное имя которого здешние работники воспроизводили как Синь Сань. Другой иностранец – молодой очкастый американец, приехавший по обмену, по имени Джулиан и прозвищу Жулька, разговаривал с еще тремя молодыми мужчинами – бритым наголо приземистым Леонидом (Лешенькой), разбитным Женьком, одетым в ярко-красную куртку, с неестественно-желтыми от мелирования волосами; и бесцветным, тощим и унылым человеком неопределенных лет – Вовочкой. За своим компьютером сидел и трудился старательный Андрей – совсем молодой человек с гладкими черными волосами, мягким взглядом карих глаз и общим обликом, вызывающим подспудные ассоциации с медвежонком. Рядом сидела очень худая, очень прямая, с очень поджатыми губами брюнетка, одетая с ног до головы в черное, и красила ногти черным лаком. Кажется, это была невеста Андрея Карина. Лидия до того представляла ее себе не очень подробно, поэтому теперь, увидев воочию, чуть не прыснула со смеху.

Будто ей в ответ, где-то справа раздалось громкое пшиканье, и по всей комнате распространился запах каких-то невыносимо резких и удушливых духов. Лидия покосилась в сторону, и снова улыбнулась – душился персонаж Ксения Красавцева по прозвищу Красавица. Это была девушка, придерживающаяся тогдашней экстремальной моды: из одежды на ней был прекороткий топик и незаметная юбочка, на каждом плече виднелись сложные татуировки, в носу, ушах, брови и губе были сережки, а прическа представляла собой ежик из обесцвеченных волос. Красавица опшикала себя духами, положила огромный флакон под стол и, открыв рот и взяв зеркальце, принялась краситься жирной розовой помадой.

- Здравствуйте, - сказала им всем Лидия, входя. Персонажи поглядели на нее довольно приветливо, может быть, потому, что она сейчас почти не волновалась.

- Здрасьте, вы к кому? – поинтересовалась Красавица писклявым хрипловатым голоском.

- Наверное, к вам. Я секретарем буду у вас.

Чернявая Карина проявила признаки умеренной радости – перевела глаза на Лидию и медленно изрекла (голос у нее тоже оказался высоким):

- Ну слава богу, хоть еще одну взяли. А то я уже устала тут одна крутиться. Вас как зовут?

- Лидия. Но можно на ты, - Лидия знала, что ее персонажи не особо любят расшаркиваться с людьми.

- И правильно. Чего тут выкать? – махнула рукой Карина. – Мы не во дворце. Слушай, ты набирать на компе умеешь?

- На чем? Ах, да, умею, конечно.

- А быстро?

- Да.

- Тогда понабирай вон протокол допроса, а то у меня ногти сохнут…

- Совесть у тебя сохнет, - низким голосом сказала Светочка. – И так ничего не делаешь.

- А ты все время болтаешь! – огрызнулась Карина. Но склока быстро затухла. Работники снова погрузились в повседневные дела. К немалому удивлению Лидии, когда она только села за компьютер, к ней подошли познакомиться все находившиеся в комнате мужчины, даже оторвавшиеся от шахмат Бармалей с Синь Санем. Она, сделав вид, что в первый раз слышит их имена, поулыбалась и покивала, пряча глаза. Персонажи вскоре разбрелись от своей создательницы кто куда, и она с облегчением уставилась на подсунутые ей листки протокола допроса. Судя по немыслимому почерку и картинкам на полях, писал их Колин, причем где-то на ходу. Лидия попыталась угадать, что здесь может быть написано, но ей это не удалось – разработчики дотошно отобразили ее желание, чтобы главный герой имел неразборчивый крупный почерк.

- Карина! – позвала Лидия озабоченно. – Ты можешь это прочитать?

Карина скосила глаза.

- Это?! Да ты что – нет, конечно. Это Колин писал. Ты его уже видела? Наш замначальника. Выпендристый – просто кошмар, скажу я тебе. Предупреждаю сразу – он тебе может понравиться, но это у него физиономия такая симпатичная, а характер – жуть!

- Да я знаю, - машинально согласилась Лидия.

- А, так ты его уже видела?.. В общем, насчет почерка у него самого спрашивай. Еще не факт, что он разберет. Но все-таки попробуй.

- К нему, то есть, подойти? А он не занят?

- Ой, да ладно тебе – подумаешь, занят он. Ты тоже занята. Ты вообще построже со всеми, - покровительственным шепотом добавила Карина. – На шею же сядут… Ну, иди давай.

Снабженная таким напутствием Лидия неохотно поднялась, прихватив листочек, и направилась на поиски Колина. Не прятаться же теперь от него до конца сценария…

На деле оказалось, что отыскать главного персонажа не так уж и легко. В кабинете его не было. Лидия прошлась туда-сюда и решительно спустилась в подвал, где по замыслам 3 д моделеров находились тир и оружейная. Там тоже было пусто, только из оружейной на шум выглянуло существо неопределенного пола, с мужской стрижкой, в обвислых брюках и футболке, и с огромными черными очками на лице. Поглядев на Лидию, оно спросило нежным и высоким женским голосом:

- Вам кого?

- Мне… Колина. Он тут не проходил? – поинтересовалась Лидия, разглядывая заведующую оружейным складом Настю по прозвищу Оно. Оно в ответ пискнуло, то есть пискнула:

- Да, проходил. Но куда-то ушел. Куда – понятия не имею.

- Понятно, - вздохнула Лидия и пошла вверх по лестнице, вспоминая на ходу, куда имеет обыкновение деваться ее герой.

В результате она вполне уверенно снова прошла на первый этаж, отвернувшись, миновала пахучую столовую и вошла в другие двери, деревянные и облупленные, ведущие в большой спортзал с красными затоптанными коврами на полу и пыльными зеркалами на стенах.

В ближнем углу зала стоял очень древний на вид даже для начала двадцать первого века магнитофон и, дребезжа, испускал какую-то быструю ритмичную, но при этом тревожную музыку – видимо, что-то из эстрады того времени, репертуар которой был Лидии незнаком. А перед магнитофоном на полу сидел Колин, положив расслабленные руки на поднятые колени, и, не моргая, в прострации смотрел в одну точку. Губы его беззвучно шевелились. Что это за состояние, писательница, конечно, знала, поэтому не стала ждать, а прокашлялась и громко произнесла:

- Извините, что мешаю вам размышлять над делом…

Тут оказалось, что нейронные сети умеют вздрагивать и подпрыгивать. Выключив магнитофон, резко повернувшись и увидев Лидию, Колин с почти неуловимым раздражением приподнял брови и сказал:

- Ладно, проехали. Догадливость у вас – Пуаро отдыхает. Хоть в отдел бери… Так вам чего?

Лидия наклонилась и подсунула ему бумажку.

- Это вы писали?

- Ну я, и что?

- А что там написано?

- Да неужели не разбираете? Вы же понимали мой почерк.

- Я не понимала, я просто догадалась, что вы алфавит писали. А это все-таки протокол допроса, вон и картинки на полях, как обычно… - Лидия поздно спохватилась, что сболтнула лишнее. Оставалось только надеяться, что Колин не заметит этого, но, конечно же, в отношении нейронной сети, специально заточенной под раскрытие загадок и построение выводов на основе отрывочной информации, такой номер не прошел. Колин легко встал с ковра, посмотрел сверху вниз на Лидию (он был выше своей создательницы сантиметров на тридцать) и произнес непонятным тоном:

- Елки-метелки… Одно из двух – либо вам все-таки надо идти в прорицатели, либо вы все это время проживали в моей квартире в качестве барабашки. Почем вы знаете, всегда я рисую на протоколах или не всегда?

- А мне ваши коллеги рассказали! Карина, - быстро ответила Лидия.

- И чего вы в таком случае так нервничаете? – так же быстро отозвался Колин, пристально глядя ей в лицо. Лидия в панике отдернула глаза и пробормотала:

- Я не поэтому нервничаю. Я… просто нервничаю.

- Это что ж у вас, весеннее обострение, что ли?

- Так вы мне скажете, что вы написали в протоколе?

- Да откуда я помню!

- И что мне теперь с этим делать?

- Что хотите, то и делайте. Я вообще не знаю, когда я это писал. Может, и дело-то уже давно закрыли. Особенно, если вам это дала Карина – она обычно аккурат через полгода спохватывается. Так что успокойтесь вы, не тратьте нервные клетки – у вас их, кажется, и так маловато. Идите, попейте водички, подышите воздухом. Следующий протокольчик сами будете набирать, вот все и будет нормально…

Высокий голос Колина имел сейчас вроде бы успокаивающую тональность, но Лида прекрасно поняла, что он ждет не дождется, пока она уйдет. Среагировав именно на это подспудное желание героя и из-за него забыв о внешней вежливости, писательница молча развернулась и направилась к выходу из спортзала. Она не только не оборачивалась, но и вперед не смотрела, и в результате в самых дверях столкнулась с Еленой Олеговной из отдела кадров. Оказалось, что модели из нанороботов ничуть не мягче обыкновенных людей.

- Вы еще не ушли, а я как раз вас искала, - демонстративно потерев свое твердокаменное наноплечо, сообщила кадровичка.

- А что такое? – спросила Лида, тоже потерев себе плечо, но украдкой.

- Вы нигде не написали свой телефон! И я теперь должна за вами бегать. Нельзя же быть такой невнимательной, милочка!

- А… Просто у нас домашний еще не подключен, мы только-только переехали с племянницами, - эту выдумку Лидия произнесла уже вполне естественно, так как в принципе умела, будучи писателем, если надо, фантазировать на ходу.

- Тогда мобильный давайте! – потребовала Оленка. Лида машинально полезла в карман, вытащила передатчик в виде мобильника и ужаснулась, понимая, что теперь нельзя сунуть его обратно.

– Номер… У меня… Секундочку подождите…

С одной стороны на нее смотрела претенциозная кадровичка, с другой – интересующийся Колин. Под их взглядами Лидия неловко понажимала на пищащие кнопки, даже не глядя, что появлялось на экранчике. – Извините… Мобильный у меня тоже новый… Сейчас.

- Ну ладно, давайте уже я посмотрю, - сказал Колин и, неожиданно протянув руку, легко выдернул у нее телефон. Его длинные смуглые пальцы быстро прошлись по кнопкам. Лида стояла рядом в полной растерянности, не зная, как поступить, чтобы не нарушить логику симуляции.

Но оказалось, что с себе подобными нейронная сеть находит общий язык очень легко: через секунду Колин повернул к Лидии экранчик, где светились какие-то цифры, и сообщил с расстановкой, как учитель тупой ученице:

- Вот, видите, это ваш номер. Находится в телефонном справочнике под названием «мой мобильный», понятно? Елена Олеговна, записывайте… Записали? Да нате, держите ваш телефон, чего вы подпрыгиваете, я не ем мобильники, я же не Карина после травяной диеты…

- Спасибо, - Лидия схватила телефон в потную руку и поспешно попятилась подальше от обоих персонажей. – Всего вам хорошего.

- Ага, - отозвался Колин, снова садясь на пол и наклоняясь к магнитофону. – И вы выздоравливайте…

…С девочками Лидия увиделась лишь через два часа, когда симуляция стала подходить к концу – наступил темный облачный вечер, и в имитации Москвы зажглись желтоватые электрические фонари, а работники отдела засобирались по домам.

- Ну, как вам? – осторожно поинтересовалась Лидия, когда они, снова облачившись в одинаковые пальто, вышли на улицу и направились к своей девятиэтажке.

- Здорово! Супер! – подняла большой палец Нина. – Все просто настолько настоящее! Даже бумажки! Я их мяла, мяла, ну бумага и есть! В отделении вообще ни одной глюки не нашла, проработка – обалденная. А запахи какие! Сырость, плесень, столовая, туалеты…

- А люди здесь все такие симпатичные. И добрые… - внесла в это сомнительное перечисление свою элегическую ноту Настя. - Только надо попросить, чтобы нам сделали разной одежды, а то так некрасиво ходить.

- Вы, значит, хотите еще тут побывать?

- Конечно! – сказали девочки дружно, и Нина продолжила сольно:

- Вы что. За такую возможность люди вон какие деньжищи платят. А нам просто так можно. Я сюда бы каждый день ходила, если бы не школа. И как вы, тетя Лида, такое придумали?

- Пожалуй, придумать это было легче, чем прожить тут один день, - буркнула Лидия.

- А вам что, не понравилось? Вы сюда не пойдете?

- Не знаю. Посмотрю.

Больше писательница ничего не говорила. Так же молча она зашла вслед за девочками в квартиру, набрала на мобильном нужный код и, рывком распахнув кухонную дверь, без раздумий шагнула в открывшуюся черноту.

 

​